Валерий Адольфович Рыжик, учитель математики 
ПАМЯТИ ДРУГА

Выступление на гражданской панихиде 17 октября 2019 года

Очень трудно говорить, когда прощаешься с другом, с коллегой, с человеком, с которым меня связывает больше шестидесяти лет товарищеских, человеческих отношений. Я познакомился с Толей, когда он только-только поступил в Институт, и он сразу обратил на себя внимание.
Я не буду говорить о многочисленных перипетиях нашей совместной деятельности и жизни. Вспоминается довольно много. Одно из ярких воспоминаний – это совместное пребывание на Целине: мы с Толиком стояли в кузове одного и того же грузовика и разгребали траву, которая сыпалась из комбайна…
Тем не менее, я не хотел бы уходить в сугубо личные воспоминания, мне хочется остановиться побольше на его профессиональной деятельности, о которой, может быть, далеко не все присутствующие здесь знают. Дело в том, что когда человек кончает педагогический институт, он мало что умеет, и, в общем, мало, что знает о той работе, которую ему предстоит выполнять. Первые два года, когда Толя начал работать учителем в Ленинградской области, он как раз восполнял недостаток собственных знаний и недостаток собственных умений. Теория, которую нам читали в ВУЗе – это одно, а реальная практика работы с ребятами – это совершенно другое. И когда в Ленинграде образовалась 239-я школа, и количество классов стало увеличиваться, – я первым делом написал ему письмо и сказал: «Давай приезжай, будем работать вместе». Вот он и приехал, и начался следующий этап его ученичества. Конечно за эти годы, которые он провел в 239-й школе, профессионально он вырос совершенно необыкновенно. Но что любопытно – это то, что он не стеснялся никогда идти своим путём, путём человека, который что-то ищет в этом преподавании.
Я напомню одну сцену, когда будучи учителем 239-й школы, он получил выговор от Марии Васильевны Матковской, тогдашнего директора. А выговор он получил за то, что преподавал детям интегральное исчисление. Звучит комично, конечно, но дело-то в том, что оно тогда не входило в школьную программу. А Толя решил действовать так, как он понимает всё происходящее, и в дальнейшем его собственная педагогическая карьера, она была именно карьерой первопроходца, карьерой человека, который ищет и находит собственные пути.
Начиная с 80-го примерно года, Окунев был в компании ленинградских учителей, которые экспериментально проверяли работу по новому учебнику геометрии, написанному под руководством академика Александрова. Они неоднократно встречались друг с другом, и вышло несколько книг, в которых Толя принимал участие. Я надеюсь, они будут переиздаваться, – это пособия для учителей, которые будут работать по учебникам Александрова. Они до сих пор не потеряли своей актуальности и по моим понятиям, вроде бы должны быть затребованы в предстоящие годы.
А потом он увлекся тем, что пришло к нам из Франции и было названо "Новым Образованием". Но и здесь Толя начал искать свои собственные пути. И надо сказать – то, что он сделал, было в нашем деле преподавания школьной математики совершенно революционно. Первое, что он сделал – он отказался от понятия «урок». Это представить себе невозможно: ну как это учитель идёт в школу и не идёт давать уроки?! Он сформулировал для себя и реализовал на практике понятие мастерской вместо урока. Он в своих книжках (а книжек о его опыте написано, как минимум, восемь) – рассказывает об этом своём опыте и описывает методику работы в этом направлении.
Две книги из этих восьми носят совершенно потрясающие названия. Одна называется так: «Спасибо за урок, дети!» Вы знаете, мы, учителя, всё-таки привыкли к тому, что дети нас благодарят, а чтобы учитель благодарил детей… На каком же основании это всё может происходить? А дело в том, что Анатолий Арсеньевич считал, что во время постижения математики учитель равен ученику, что происходит какой-то обоюдный процесс обогащения друг друга. И название «Спасибо за урок, дети!» лично меня, не буду говорить «перевернуло», но повернуло точно. Действительно, а что в нашем творчестве, в нашей деятельности зависит от того, как нас воспринимают дети, или какова отдача? Вторая книга, второе название, которое на меня произвело чрезвычайно сильное впечатление – это название такое: «Как учить, не уча». Ну, это вообще взрыв! Как это можно учить, не уча?! Всё-таки надо что-то рассказывать, надо какие-то умения передавать… Когда я открывал эту книгу, я был сначала в полном недоумении. А потом прозрение наступило, конечно. Оказалось, что главным является создание атмосферы на уроке. Вот в этой атмосфере можно научить, не уча. И эта атмосфера сотворчества, сопереживания, если хотите,– она является решающей для того, чтобы добиться успеха в этом направлении. Вы знаете, мне посчастливилось быть на его уроках и в 239-й школе, и потом, когда он работал в 526-й. Урок в 526-й школе – это для меня… Я его до сих пор помню – это был какой-то цирк: дети вытворяли что-то неописуемое. Я видел, с какой радостью они бежали к доске, и с каким удовольствием они всё это рассказывали. Понимаете, видеть удовольствие ребёнка, который рассказывает домашнее задание, – это нечасто такое доводится.
И, может быть, я мог бы еще более профессионально обсуждать то, что сделано Анатолием Арсеньевичем, но я хочу говорить сейчас о многогранности его удивительный натуры. Он ведь великолепно фотографировал. У него дома совершенно потрясающая коллекция фотографий детских глаз! Вот ведь что интересно – он фотографировал глаза детей во время урока. Конечно, опубликовать бы все эти снимки. Последние годы он увлекся созданием кинофильмов. Мне довелось смотреть эти кинофильмы. Некоторые из них на меня произвели совершенно глубокое впечатление, и мы с ним обменивались тем – а что же он показал. И мне приятно знать о том, что моё мнение ему понравилось, и он как-то считал, что я ему открыл в его произведениях то, что он сам не видел. Но это обычная ситуация: автор делает одно, сочиняет одно, а зритель видит, может быть, нечто другое.
Тяжело мне с ним прощаться. Виделись мы в последние годы нечасто. Я старался быть у него в районе дня рождения... Я не очень понимал, о чём говорить с ним, когда вокруг много народу. Но когда один на один – это было нечто незабываемое! У Леонида Мартынова есть замечательное стихотворение. Оно называется "След". Я не буду его цитировать, не выучил в своё время. Он написал о том, что остается от человека, когда он уходит. Так вот: остаётся след. И дальше Мартынов пишет примерно так: след, чтобы вытерли паркет, – или незримый прочный след в чужой душе на много лет… Сейчас, когда Толя ушёл, – это начало того следа, который он оставил в моей душе, в душах тех людей, которых он знал достаточно хорошо. Господи, а как он пел!.. Прощай друг!

(Публикуется по тексту аудиозаписи)

*   *   *

Гриша Валкин
СТУДЕНЧЕСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ

Помню, готовились к экзамену у Толи дома. Вдруг вбегает Толин папа и кричит: «Мальчики, человека в космос запустили!». Это было 12 апреля 1961 года.
Была  у нас большая педагогическая практика в какой то деревне. Нас послали троих:  Гриша Валкин,  Толя Окунев и Вилен Паповский.  Каждому дали вести класс целую четверть. Однажды Паповский  дежурил по кухне, варил макароны. Мы пришли с Толей с работы и Толя с серьезным видом спрашивает у Вилена:  «Ты макароны перед варкой продувал?» Вилен  испуганно говорит: «Нет, а надо?» Так мы весело жили.
Было время моды на студенческие  академические хоры разных вузов. Мы с Толей пели в хоре нашего института под руководством Терацуянца и Говорова. Толя был баритон, а я тенор. Ездили на Праздники  Песни  в Прибалтику, Петрозаводск и другие города.
Мы часто вместе готовились к экзаменам, чаще у меня дома, потому что я жил ближе к институту, на канале Грибоедова. Моя мама иногда делала тейглах. Толя очень это блюдо любил и все восхищался и удивлялся: «Ну как это вы столько маленьких аккуратных  шариков смогли скатать?»




Студенты ЛГПИ им. Герцена на набережной Невы.

Слева в верхнем ряду, рядом с Толей, – Зина Демичева, в жизни рыжая в светлом платке.
Справа от Толи в сером каракулевом воротнике – Люда Шишова, отличница, очень серьезная девушка. Крайняя правая в верхнем ряду в шляпке – Ида Войханская. Над ней все посмеивались.
Под ней, в нижнем ряду справа, – Тамара Шарапова. Серьезная и старательная.
Рядом с ней в белом платочке – Валя Прокофьева. Левее от Вали – Нина Шубаева. Она позже защитила диссертацию и преподавала в институте Герцена, приводила ко мне в школу своих студентов на практику. Возможно работала на кафедре методики математики. Четвёртая справа, в нижнем ряду, – Люда Авласенко, уехала на Сахалин по распределению и возможно там вышла замуж. Самая крайняя слева, блондинка в светлом платке, – Нина Никитина, серьезная девушка.

*   *   *

Анна Семёновна Пивоварова, учитель математики
ЧУТЬЁ

Порог 526 школы я впервые переступила в июне 1982 года. Тамара Дмитриевна Балунова в это время стала директором школы, а предыдущую свою должность завуча по учебной работе предложила мне. Это не было мечтой 27-летней учительницы, жаждущей общения с детьми на просторах математики. Спасло отсутствие партийного билета – такие были времена. На школьном августовском педсовете представили новых учителей математики: Анну Вацлавовну Буевич (она же – завуч), Галину Михайловну Быкову и меня.
Кафедру математики возглавлял Анатолий Арсеньевич Окунев. Проходя мимо меня, с лёгкостью бросил: «Выступите на конференции. Какая ваша тема?» Чутьё ему подсказало, что я была увлечена эстетикой математики и потому, не раздумывая, ответила: «Математика и искусство». А когда пришло время выступать, Анатолий Арсеньевич, увидев моё волнение, нахлестал меня по щекам. Не больно и не обидно, а именно то, что помогло мне справиться со стрессом первого выступления перед учителями Московского района. Чутьё!
Я была благодарна судьбе, которая подарила мне эту школу и прекрасный талантливый коллектив. Вспоминаю литературные вечера под трепетным руководством Ираиды Серафимовны Грачевой, туристические слёты, походы, организованные учителем физики и бессменным руководителем знаменитой школьной туристической секции Владимиром Натановичем Штейнваргом. Школа ещё не получила статус гимназии, но те, кому повезло общаться с Ираидой Серафимовной, навсегда полюбили достойную литературу; а те, кто прошёл школу Штейнварга, стали самыми надёжными и настоящими людьми. 
И, конечно же, несказанные воспоминания оставил Анатолий Арсеньевич Окунев! На его уроки мы ходили, как на самые лучшие театральные представления. Мастер и дирижёр, он чувствовал каждое мгновение какой инструмент – ученика – надо вовлекать в игру. Всё это казалось импровизацией, руководимой мощным педагогическим чутьём. А в начале урока - обязательно философия, которая позволяла уходить от рутины и утилитарности, вплетая труд ученика на уроке в процессы мироздания. В те времена в методике преподавания появилось понятие «нетрадиционный урок». В нашей же школе, одной из первых, благодаря Окуневу, стали проводиться «Мастерские» и «Погружения». Косная система образования начала рушиться на таких занятиях, открывая ученикам свободу и радость познания. Бороться с инертностью традиционных уроков было нелегко, но всё больше учителей стали проводить «Мастерские», и Анатолий Арсеньевич помогал каждому, безошибочно чуя нужное направление. Тогда в наш лексикон активно вошло слово «рефлексия»; мы обсуждали, спорили и радовались. Известно, что Окунев боролся с авторитарностью, будучи первым и непререкаемым авторитарным человеком. Многие ученики и учителя попадали под «секиру» его воли. Спорить было бесполезно. «Я знаю, что и как надо!» Наверное, чутьё…
Анатолий Арсеньевич был для меня не только коллегой, но учителем и другом. Когда в 1993 году 30 января случился у него первый инфаркт, я оказалась рядом. Это была суббота, и мы пришли к своим нулевым урокам в 8 утра, а через час уже были в приемном покое больницы на улице Костюшко. Племянник Серёжа несколько месяцев жил у меня. В тот год я выпускала три 11-х класса, и дополнительно меня попросили замещать Окунева в 10-м математическом классе. Это не было обычным замещением одного учителя другим. Каждый день, когда я приходила в больницу, Анатолий Арсеньевич выдавал мне план следующего урока (чаще - мастерской) с подробными комментариями и велел все работы учеников нести ему на проверку. Ученикам Анатолий Арсеньевич любил писать письма в тетрадях: «Вася! Ты меня несказанно порадовал…». В ответ я приносила письма от учеников и очень много тёплых посланий от учителей. 
Педагогический коллектив в те годы был очень дружный, как одна школьная семья. Часто были встречи, посвящённые различным событиям, которые мы начинали своим гимном. Возглавляла культмассовую работу Людмила Александровна Голубева, она-то и сочиняла стихи и различные талантливые тексты к нашим мероприятиям. В начале 70-х появились две киностудии: «Окунь-фильм» и «Голубь-фильм». Первый фильмы Анатолия Арсеньевича «46 в 45» с участием учителей школы мы помним до сих пор. Как можно было научить 46 учеников в одном классе за 45 минут урока? После этого посыпались юмористические рецензии («рука Феллини»). Конечно, было весело и талантливо. Потом появился фильм Л.А. Голубевой «Шесть мгновений весны», где одну из шести главных ролей сыграл Окунев. 
С появлением современной техники «рука Феллини» окрепла, и мы стали часто собираться во втором кабинете у Анатолия Арсеньевича на просмотр нового, поражающего чутьём видения кадра, фильма.
Окунев был мэтром, и учеников своих посвящал не только в законы математики. Осенью он всегда организовывал поездки в Пушкин с чтением стихов и покорением горы Парнас. Особенно было приятно, когда уже взрослые выпускники вели за руку пятиклашек. Ходили целым классом в филармонию. А бывало - на уроке могли запеть «Возьмёмся за руки, друзья», и красивый баритон Анатолия Арсеньевича выделялся среди хора детей.

Штейнварг Владимир Натанович (учитель физики), Грачева Ираида Серафимовна (учитель литературы), Окунев Анатолий Арсеньевич (учитель математики). 1981 год	Учителя математики: Грешнякова Лидия Константиновна, Окунев Анатолий Арсеньевич, Пивоварова Анна Семеновна. 1983-84 уч.год	А.А. Окунев с учениками в городе Пушкине: начало прогулки. 16 октября 1994 года.	А.А. Окунев и Л.А.Голубева (на снимке - справа)   на юбилее А.С. Равикович. 526 гимназия, 2002 год.	Окунев Анатолий Арсеньевич и Пивоварова Анна Семёновна 1 сентября 2011года